Я росла в обычной семье, мать - учительница, отец - военный. Они познакомились на
танцах, было тогда такое развлечение, два месяца погуляли и поженились.
Секс в нашей семье закрытой темой не был, но и говорить о нем принято тоже не было.
Когда мне стукнуло 12, мать подвела меня к книжному шкафу, показала на книжки и
брошюры и сказала, что, если я что-нибудь не пойму, то надо спросить у нее.
Книжки я просмотрела, особо не вчитываясь. Я искала картинки, и кое-где они были.
Это были наивные рисованные картинки, имитирующие какие-нибудь позы. О самом
поведении во время сексуального акта ничего сказано не было, хотя я намеренно это
искала. Почему мать показала мне это в 12? Просто у меня пошли месячные, и я здорово
испугалась кровавых пятен на трусах. Я думала, что поранила себя ненароком, но все
оказалось куда прозаичней.
Однако литература моих требований в отношении сексуального воспитания не удовлетворила,
и я бросилась в омут глупых хихиканий своих подружек. Кто-то знал больше, кто-то
меньше, зачастую знания даже самых опытных в моих глазах базировались на слухах
из третьих рук.
Так я хихикала до девятого класса, единственное что я постигла из дворового обучения,
это то, что можно и одной доставить себе удовольствие. Когда я мылась в ванне, я
никогда не упускала случая поласкать себя. С некоторых пор просто поглаживание клитора
перестало удовлетворять меня и я стала засовывать пальцы во влагалище и анальное отверстие.
Потом пришел черед продолговатых предметов. Очень долгое время мастурбатором мне
служил алюминиевый тюбик дезодоранта. Он входил в меня почти целиком, и я всегда боялась
потерять его внутри.
Все же мне хотелось большего, чем просто мастурбация в ванной комнате. Я начала искать
приключений. Наверно, родителям пришлось в этот период несладко. Я запустила учебу
и не упускала ни одного знакомства на улице. Но то ли я тогда еще не расцвела, то ли
мужики порядочные мне попадались, но в первый раз я занялась любовью только в пятнадцать
лет. Это был пионерский лагерь, первый отряд и вожатый Сергей.
Он был еще тем подлецом, это я сейчас понимаю. А тогда все девчонки были просто
очарованы им. Он был вожатым нашего отряда и по совместительству физруком. Кроме того,
он был студентом физкультурного факультета, специализировался на гимнастике, такого
гибкого и спортивного парня я до сих пор не встречала. Он мог на спор подтянуться
сто раз или переплыть озеро (метров сто в ширину) туда и обратно раз десять без передышки.
В общем, было чем восхищаться.
Что касается его сексуальных увлечений, то в лагере почти не было девушек вожатых, которые
бы с ним не переспали. Возможно они думали, что мы слишком глупые, чтобы это замечать,
но они ошибались. Естественным выходом из данной ситуации стало то, что Сергей решил
перекинуться на малолеток, то есть нас. Его мало волновала статья кодекса за растление
малолетних, тем более, что некоторые из нас просто-таки лезли ему в трусы. И заскрипели
беседки по вечерам!
Я не собиралась отсиживаться в стороне, но какие-то понятия о морали еще крепко сидели у меня
в голове и не давали приблизиться к Сергею. А пара наших девчонок из отряда уже вовсю
хвастались тем, что перепихнулись с ним. Желание во мне все росло, и однажды во время
очередной дискотеки я подошла и пригласила Сергея на танец. Он улыбнулся мне улыбкой
удава, увидевшего кролика и нежно приобнял, выводя в центр круга танцующих.
Во время танца он ни словом, ни делом не дал понять, хочет он меня или нет, я же вся взмокла,
пока танцевала этот "медленный танец". Едва он закончился, я вырвалась из рук Сергея,
решив, что он так и не пойдет со мной, и выбежала из столовой, которая по вечерам
служила нам центром досуга.
Дальше все было, как в плохом женском романе, но, видимо, именно этого я и хотела.
Я сидела на берегу озера и бросала в него камешки, он незаметно подошел и сел рядом.
В какой-то момент мы потянулись друг к другу и начали страстно целоваться. Потом наступил
черед одежды, которая слетела к чертовой матери минуты за две. И он резко, словно
хотел меня продырявить, вошел в меня. Крови не было, только резкая боль, словно
барабанные перепонки лопнули. Я заорала, как дикая, он вскочил, схватил свою одежду в охапку,
не заметив, что прихватил и мои трусики, и бросился бежать.
На мой крик прибежал сторож, но я объяснила, что решила ночью искупаться, но вода оказалась
такой холодной, что я завопила. Не знаю, поверил ли мне этот диковатый старик, но я быстро
ретировалась в свою комнату и весь вечер просидела там. Позже пришли мои одноотрядницы с
дискотеки, начали выспрашивать. Разумеется, я им наплела с три короба, чтобы
не потерять свой авторитет, но сама осталась в крайнем разочаровании.
Дня три этот урод прятался от меня, потом я обнаружила в своей тумбочке свои трусики,
но к тому времени я попробовала ходить без них, запасные ведь у меня были. И мне
понравилось! Так что я запихнула грязные трусы поглубже в сумку.
Смена кончалась и тут меня стало одолевать такое желание секса, что хоть на стенку
лезь. Сейчас я думаю, что все дело было в том, что я считала, что безвозратно и бесполезно
потеряла кучу времени. Но тогда я озаботилась поиском стоящего сексуального партнера.
Наиболее приятным оказался вожатый шестого отряда, Леша, студент педВУЗа,
проходивший практику. Я нагло подошла к нему на дискотеке, он никогда не танцевал,
просто наблюдал за нами, и предложила прогуляться. Он согласился и мы провели приятный
вечер, который закончился не менее приятной ночью в его каморке в шестом отряде.
Малолетки спали, а мы тихонько скрипели кроватью. Ничего особенно мы тогда не знали,
да и не могли знать. Леша просто взобрался на меня, лежащую в миссионерской позе и
имел, пока хватило сил. Потом мы лежали и болтали до утра, это оказалось не менее приятно,
чем секс.
А утром мы начали разъезжаться по домам, и больше я Лешу никогда не видела. Хотя одно
время пыталась его найти, а потом поняла, что мне это ни к чему.